Knuza
жuJnu. Психолоzич.еская хрестоматия
443
сказали , что нянька его умерла. Слёзы и печаль Вукола о мнимой
смерти Акулины сильно распотешили прислугу . Даже до какого
дошло омерзения? Гаврило выучил цепную собаку страшно лаять
и рваться, когда мимо её проходил Вукол. За что же ненавидели
Вукола, чем он оскорбил прислугу? Ничем. Холопское чувство без
нравственной дворни искало исхода и бессознательно отозвалось
на барчонке за все оплеухи, розги и брань.
Как же это так? Что это такое?
... -
толпились вопросы в го
лове ребёнка . Тысячи противоречий возникали в душе. Весёлость
его пропала , откровенность тоже; лепет его сперва превратился
в ропот, потом в мольбу о пощаде, наконец совершенно затих.
Не понимая, что в новой среде хорошо и что худо, Вукол сбился
с толку, сделался недоверчив к себе , осторожен во всём, как-то
сдержан . Только по натуре, по старой памяти и привычке, он стре
мился к прежним понятиям и обычаям. Будучи устойчивой нату
ры, Вукол не совершенно поддался влиянию среды, не привилась
к нему короста её, хотя он довольно одурел под гнетом противоре
чий, ежедневных нелепостей, пошлостей и мерзости. Но сознание
собственного достоинства, так необходимое человеку, чтоб быть
человеком , в нём постепенно заглушалось, и, чтобы возбудить его,
был необходим случай замечательный, могущий уничтожить
страх, под влиянием которого он жил и развивался. А страх- ис
ходная точка отправлений его нравственной жизни
-
действовал
на него сильно.
Нелюдимость его росла не по дням, а по часам. Дошло до то~
что он ни с кем не заговаривал, ничего не просил. При людях, -ког
да никто не трогал ребёнка, лицо его было без всякого выражения,
как доска; когда необходимость заставляла отвечать, оно было то
ропливо и испуганно; при этом Вукол сжималея инстинктивно
и уничтожался, произносил да или нет, либо повторял чужие сло
ва , не смотрел прямо, а выглядывал исподлобья, хотя на совести
его не было ничего преступного. Свидание с нянею было для него
настоящим праздником. Она ни советом, ни делом не могла помочь
ему : она только соболезновала, охала да причитывала, но всё-таки,
хотя изредка, Вукол слышал ласковое слово любящей женщины,
а то много значит в жизни человека . Что бы и сталось с ним, если
б не было этой без толку охающей и причитывающей няни? Наеди
не Вукол не имел игрушек, не разговаривал вслух, как это делают
-
