Лев Николаевич пишет жене: «Двое суток мы ехали по Волге; очень зани
мательно , но беспокойно. Я бы сказал, что совсем здоров-, коли бы не бессон
ницы и очень унылое расположение духа. Действительно, Степ~l мне nолезен ,.
и я чувствую, что с ним у меня арзамасской тоски не сделается. Кумысники так
расплодились, что
4
заведения около Самары набиты битком, и больше ни
квартир, ни кумысу нет. Боюсь, чтоб того же не было на Карал ыке . Неудоб
ство Каралыка главн,ое в том, что туда нет почты , и я без ужаса не могу поду
мать о том , . что и ты ,_и я можемпробывать по две недели без писем
.. .
Ты пиши,
как я говорил , чем чаще, тем лучше, но не менее двух раз в неделю. Не знаю ,
что ·будет дальше , но до сих пор я не выходил и4 тоски »
1
•
«Я поместился в кибитке, купил собаку за
15
рублей и собира.юсь с нетер
леннем выдержать свой икус . Но ужасно трудно. Тоска , и вопрос: зачем зане
сло меня сюда, прочь 'от тебя и детей; и найду ли я тебя и их так ими , какими
оставил. Впрочем , ньще устал и не в духе. Каждую неделю надеюсь получать
известия »
2
.
)
·
« Приятного ничего не могу написать тебе. Здоровье все не хорошо. С тех
пор как приехал сюда , каждый день в
6
часов вечера начинается т о с к а , ка к
лихорадка , тоска физическая, ощущение которой я не могу лучше передать ,
как то , что душа с телом растается. Душевной тоске по тебе я н е позволяю
подниматься. И никогда не думаю о тебе и детях , и оттого не позволяю себе
думать , лотому что всякую минуту готов думать , а стоит только задуматься , то
сейчас уеду. Состояния я своего не понимаю : или я простудил ся в кибитке пер
вые холодные ночи , или кумыс мне вреден, но в
3
дня , которые я здесь, мне
хуже. Главное- слабость, тоска, хочется играть в милашку и плакать , а ни с
башкирцами , ни со Степой это не удобно
...
Я насчет себя решил , что жду до
воскресенья, 27-го, и если не пройдет тоска и лихорадка , то поеду домой
...
Больнее мне все го на себя то, что я от нездоровья своего чувствую себя одной
десятой того, что есть. Нет умственных, а главное
-
поэтических наслажде
ний .
На все смотрю, как мертвый,
-
то самое , за что я не любил многих
людей. А теперь сам только вижу, что есть ; понимаю, соображаю , но не вижу
насквозь , с любовью, как прежде. Если и бывает поэтическое расnоложение ,
то самое кислое, плаксивое, хочется nлакать .
Может быть , персламывается
болезнь.
·
·
Что дома? Пиши все подробнее обо всем. Думать я о тебе себе не nозволяю
наяву ; зато во сне вот две ночи вижу тебя . Вчера ты куда-то очень развязно уез
жала, а я тебя всякими хитростями старался удержать и был в отчаянии. А
нынче Таня, сестра , в бархатном платье куда-то ехала , и мы с тобой ее удержи
вали . Прощаll, душенька. Пиши больше . Целуй всех»
3
.
Софья Андреевна пишет в ответ: «Твои бессонницы и унылое расположе
ние духа не от того, что ты уехал, а, вспомни, то же самое было дома . А
теперь , по к·райней мере , есть причина быть унылым,- ты нас не видишь , а
дома та же тоска была без Причины . Все это обойдется, как только ты вольешь
в себя известное число ведер хорошего кумыса, но нашел ли ты его наконец ,
вот что меня со вчерашнего дня страшно мучает. Кон,ечно , есл и твоя тоска
стала продолжаться и дошла бы до высшей степени, то и кумыс пользы не при
несет . Я тебе говорила , что лучше бы всего было мне ехать с тобой . Сегодня ,
kак подумаю о том, что ты уныл, почувствую такой nрилив нежности к тебе,
и так мне кажется , что я бы тебя и утешила , и устроила, и развесел ила. Но ведь
я ничего не могла этого сделать, когда ты был тут , а только сама заражалась
Пис,,мо жене ,
14
июня
1871
г.
Письмо жене,
15
июня
1871
г.
3
ПиС!,мо жене ,
18
июня
1871
г.
100
