-
464
Профессор И.А. СИКОРСКИЙ
Нельзя, однако же, сказать, чтобы природа героя нашего была
так сурова и черства, и чувства его были до того притуплены , что
бы он не знал ни жалости, ни сострадания; он чувствовал и то
и другое, он бы даже хотел помочь, но только, чтобы не заключа
лось это в значительной сумме, чтобы не трогать уже тех денег, ко
торых положено было не трогать, словом, отцовское наставление:
<<береги и копи копейку>>, пошло впрок. Но в нём не было привя
занности собственно к деньгам для денег; им не владели скряжни
чество и скупость. Нет, не они двигали им, ему мерещилась впере
ди жизнь во всех довольствах, со всякими достатками, экипажи,
дом, отлично устроенный, вкусные обеды, вот что беспрерывно но
силось в голове его. Чтобы наконец, потом, со временем, вкусить
~~nременно всё это, вот для чего береглась копейка, скупо отказы-
>
ваемая до времени и себе и другому. Когда проносился мимо его бо
гач на пролётных красивых дрожках, на рысаках в богатой упря
жи, он как вкопанный останавливался на месте и потом, очнув
шись, как после долгого сна, говорил: <<А ведь был конторщик, во
лосы носил в кружок!>>
И всё, что ни отзывалось богатством и довольством, производи
ло на него впечатление, непостижимое им самим. Вышед из учили
ща, он не хотел даже отдохнуть: так сильно было у него желанье
скорее приняться за дело и службу. Однако же, несмотря на по
хвальные аттестаты, с большим трудом определился он в казенную
палату. И в дальних захолустьях нужна протекция! Местечко доста
лось ему ничтожное, жалованья тридцать или сорок рублей в год.
Но решился он жарко заняться службою, всё победить и преодолеть.
И точно, самоотвержение, терпенье и ограничение нужд показал он
неслыханное. С раннего утра до позднего вечера, не уставая ни ду
шевными, ни телесными силами, писал он, погрязнув весь в канце
лярские бумаги, не ходил домой, спал в канцелярских комнатах на
столах, обедал подчас с сторожами и при всём том умел сохранить
опрятность, порядочно одеться, сообщить лицу приятное выраже
ние и даже что-то благородное в движениях. Надобно сказать, что
палатские чиновники особенно отличались невзрачностию и небла
гообразием. У иных были лица точно дурно выпеченный хлеб: щеку
раздуло в одну сторону, подбородок покасило в другую, верхнюю гу
бу взнесло пузырем, которая в прибавку к тому ещё и треснула; сло
вом, совсем некрасиво. Говорили они все как-то сурово, таким голо-
