наезженных в один след. Ямщик садился в ногах у седока, а
проводник верхом на выносной лошади . Пристяжные, впря
гавшиеся в постромки по (;торонам коренника, шедшего в
оглоблях и под дугой, сделались возможными, когда между
главными городами пролегли ;.1ощеные государевы дороги и
учредилась знаменитая российская почтовая СЛУ'А<ба, оста
вившая такой глубокий и нестираемый след в отечественной
литературе.
В дорогу жизни снаряжая
Своих сынов, безумцев нас,
Снов золотых судьба благая
Дает известный нам запас.
Нас быстро годы почтовые
С корчмы довозят до корчмы,
И снами теми роковыми
Прогоны жизни платим мы.
Эти стихи Боратынского переносят нас во времена подо
рожных, станционных смотрителей, отражают эпоху, когда
любое
-
блюкое и дальнее
-
передвижение вершилось с
помощью лошадей. С развитием железной дороги ямщиц
кая езда постепенно упразднялась, однако на проселках и
мощеных дорогах в стороне от крупных городов знамени
тый валдайский колокольчик можно было не так уж редко
услышать еще в на•Jале нынешнего века. И пишущему эти
строки на всю жизнь ярким и гремучим видением запомни
лась впряженная в легкую пролетку тройка, в звоне бубен
цов н поддужного колокольчика подкатывающая к крыльцу
деревенского дома. Треw.я взмыленными, потемневшими от
пота лошадьми с гривами до колен и распущенными пыш
ными хвостами повелевал могущественный полубог, ямщик
Герасим, привезший с железнодорожной станции гостя.
Подпоясанный красным кушаком кафтан, круглая шапочка
с павлиньим пером, висящий на запястье тонкий ременный
кнут, бронзовое лицо с отвисшими, выгоревшими на солнце
~
235
