IV
Размеры книги не позволяют вести год за годом подробный обЗор. Тема на
протяжении нескольких лет остается той же: последовательная смена отноше-·
ний . За время успокоения и согласия накопляются невысказанные, затушеван
ные противоречия , затаенные надеЖды на перемену жизни другой стороны не
оправдываются, раздра~ение вновь поднимается, вновь возникает борьба, а
затем опять примирение. Но все же нельзя ограничиться общими фразами и
короткими цитатами. Каждый раз основная тема осложнена неповторимыми в
дальнейшем нюансами , а форма nереживаний· так характерна для данного
момента , что было бы большой ошибкой показать вместо сложной , . богатой
жизни один гол,ый остов. Для исследователя творчества и для читателя важно
не только знать о семейном разладе Толстых, но важно видеть его, чувствовать
биение страдающих сердец. Поэтому, несмотря на громоздкость нашего изло
жения , мы по-прежнему, хотя и в несколько сжатом виде, будем приводить
пространные материалы , насколько возможно , избегая собственных коммен
тариев .
Налаженная к концу
1884
года жизнь опять расстроилась . Одной из nричин
было недовольство Софьи Андреевны тем, что Лев Николаевич допустил в
своей статье («Так что же нам делать?») резкие .
выnады против семьи .
Он
со l-ласен и з менить форму , но отстаивает смысл, и наболевшие вопросы вновь
возникаю;г.
,
«Боюсь объясняться , - nишет Лев Николаевич жене , -:- чтобы опять как
нибудь не раздражить тебя; но одно скажу еще раз и яснее, я думаi-о, чем в раз
говоре: я не отстаиваю форм, в которых я выражался о личностях , и каюсь в
них , и nрошу тебя проститъ меня , но если я отстаиваю чт6 , то отстаиваю самую
мысль, выраженную во всей статье и наполня ющую меня всего. Эту мысль и
это сознание я не могу изменить так же, как не могу изменить своих глаз, и я
знаю, что ты не любишь эту мысль , а хочешь бороться с ней , и этQ мне больно,
и оттого я отстаиваю ,свою мысль. Но и это все вздор. Если мысль- истина,
то все, и ты в том числе , ·придешь к ней, и раздражить тебя в ней могла только ·
моя личная раздражительность и гордость. Если же и мысль несправедлива, то
я опять виноват, навязывая ее, да еще в неприятной, навязчивой форме»
1
:
«В Туле , куда я ездил нынче , получил твои два унылые письма . И не знаю,
что писать и что отвечать. Всю дорогу ехал, думал· о том , что написать , и пере
думал десятк и nисем , а теперь сидел долго над письмом , - не знаю, что писать ,
всего боюсь . Как ужасно тяжело жить без любви, и еще тяжелее умирать. Я ,
ко гда один, всегда яснее , живее представляю себе смерть, о которой думаю
всегда , и когда представил себя , что умру не в любви, мне стало страшно. А в
1
Лисьмо жене , конец января
!885
г.
180
