Knuza
жизпи. Психологическая хрестоматия
63
безвредно с.кользили солнечные лучи , осыпая их только холодным
блеском алмазных огней. Красны, ясны и тихи стояли короткие
зимние дни, похожие, как две капли воды, один на другой
.
...
И вот, наконец, пошли косички по небу , мороз начал сда
вать , померкла ясность синего неба, потянул западный ветер,
и пухлая, белая туча, незаметно подвигаясь , заволокла со всех сто
рон горизонт. Как будто сделав своё дело, ветер опять утих, и бла
годатный снег начал прямо, медленно, большими клочьями опус
каться на землю. Радостно смотрели крестьяне на порхающие
в воздухе пушистые снежинки , которые, сначала порхая и кру
жась , опускались на землю. Снег начал идти с деревенского ранне
го обеда, шёл беспрестанно, час от часу сильнее и гуще.
Я всегда любил смотреть на тихое падение , или опущение, сне
га. Чтобы вполне насладится этою картиной, я вышел в поле ,
и чудное зрелище представилось глазам моим: всё безграничное
пространство вокруг меня представляло вид снежного потока; буд
то небеса разверзлись, рассыпались снежным пухом и наполнили
весь воздух движением и выразительною тишиной. Настали длин
ные зимние сумерки; падающий снег начинал закрывать все пред
меты и белым мраком одевал землю.
Я воротился домой, но не в душную комнату, а в сад, и с на
слаждением ходил по дорожкам, осыпаемый снежными хлопья
ми. 3асветились огоньки в крестьянских избах , и бледные лучи
легли поперёк улицы; предметы смешались , утонули в потемнев
шем воздухе. Я вошёл в дом, но там долго стоял у окошка, стоял до
тех пор, покуда нельзя было различить опускающихся снежинок
...
С. Аксаков
14.
Буря на море
Пароход, на котором я взял место до Гибралтара, должен был
идти из Кадиса в пять часов вечера; но море так разволновалось,
что час, назначенный для отъезда , давно прошёл, а на параходе
и огня не думали разводить. Все пассажиры были уже на борту;
но капитан говорил, что ранее полуночи он не надеется сняться
с якоря. На палубе ветер страшно свистел между снастями, собран
ными парусами и дул с такою силою, что мой плащ нисколько не
защищал меня от его пронзительности. Я сошёл в залу: там один
пассажир сел было за фортепьяно , но качка заставляла его вдруг
