«Здесь всему свое место, здесь самовары в одной роще,
простой народ в другой, экипажи в стороне, нет ни дыма, ни
пыли , и вы не увидите и не услышите таких сцен, которые,
как бы хорошо ни обрисовывали характер и разгул простого
народа, однако не всем могут понравиться. Здесь, напротив,
в движении этой пестрой, разноцветной массы гуляющих,
в этой музыке и н этих народных песнях - столько прили
чия и вместе скромной , благородной свободы, что остается
толь ко пожалеть, для чего п од Москвой нет побольше таких
праздников и гуляньев, где было бы столько простоты и ис
ти нно русского при волья и куда бы н е сходились только и не
съезжались для того , чтобы показать свои обновки» .
Надо полагать, •1то в этих словах современника нет боль
шого преу величения. Вряд л и сюда добирал ись любите
л и пображничать, которым незач ем было покидать город,
«И!lТИ за семь верст киселя хлебать» .
Думаю, что на пруды
и в парки Влахериского устремлялась главным образоl\-t пуб
лика, цени вшая не только красоту места, но и развлече ния,
доставляемые хозяином имения - музыку, катание на ЛОk
ках и столь полюбившуюся нашим предкам со времен Петра
«огненную потеху».
Со смертью многолетнего хозяина Кузьминок начина
ется постепенный упадок усадьбы. Скончался он за два
года до отмены крепостного права, ознаменовавшей закат
привольной жизни душевладельцев , и особенно того вель
можного беззаботного существования , какому предавались
обладатели тысяч и тысяч крепостных душ .
Последней по
времени архитектурной затеей старого князя был nамятник
Николаю
I;
nосле него уже ничего нового в Кузьминках не
воздвигалось .
Инерция давно заведенных порядков продолжала некото
рое врем я поддерживать жизнь усадьбы , однако с годами тут
становится все малолюднсе, хозяин уже не задает праздни
ков. Пустуют дворец и Конный двор, У'А<е не поновляются
«Пропилею> и березовая беседка на острове, зарастают не
посыпаемые больше красным песком дорожки
...
r=:::::::,.>
265
