«Жизнь музыкантов этого оркестра проходит в выдувании
одной ноты . Производимые звуки совершенно подобны игре
огромного органа, с той только разницей , что каждая нота
кажется слитой с предшествующей и последующей , обсто
ятельство, которое производит резкое раздражение в ушах
и создает какую-то монотонность . Все же игра обладает из
вестным величием , особенно когда исполнител и не видны .
Когда же они видимы, невозможно умолчать о размышлени
ях, которые созвучны их гармониям . Видеть человеческую
природу, таким образом используемую, вызывает мысл и , со
вершен но противные восхищению, обязанному таким уси
лиям . Рога разной величины выдувают высокие ноты . Рога
для нижних н от положены на подставки или козлы
...
Исполнител и обычно худы и бледны , и я почти не сомне
ваюсь, что количество воздуха, которое поглощает инстру
мент в связи с практикой , нужной для усовершенствования
в исполнении , должно вычеркнуть много лет из нормальной
продолжител ьности их жизни» .
Затруднительно справедливо оценить этот вывод. Дей
ствительно ли извлечение звуков из этих «труб», в сущ
ности разных размеров обыкновенных охотничьих рогов,
труднее и вреднее прочих духовых инструментов? Во мно
гих мемуарах и дневниках иностранных путешественников,
бегло Знакомившихея с нравами и обычаями экзотической
Московии , не редкость не только развесистая клюква, но и
сквозящее в них намерение умалить или приниз ить, а то и
исказить российские нравы , характер и обычаи . Яркий при
мер тому - книга известного путешественника маркиза де
Кюстин, побывавшего в России по приглашению Николая
l.
В ней наряду с возмущением крепостными порядками и зло
употреблениями са.'vlодержавной властью немало несправед
шшых и предвзятых суждений о русском народе - того, что
ныне получило название русофобии .
Но вернемся к отзывам москви<Iей, наперебой восхищав
шихся порядком, царившим во время народных гуляний в
Кузьминках.
264
~
