Страсть к родственнице декана юридического фа
культета Антонине Корш закончилась ее браком с од
ним из тех, кто поднимался в мезонин пить чай с ли
моном. От несчастной любви примерный сын Апол
лон сбежал из родительского дома на дилижансе в
столицу.
Другая яркая любовь (после неудачной женитьбы
на сестре Антонины Корш) зажглась в Воспитатель
ном доме, приютившем некогда Аполлона. Там, в квар
тире сослуживца, встретил его дочь Леониду Визард,
красавицу с цыганскими черными волосами, но с го
лубыми глазами. И она вышла замуж за другого же
ниха. Безутешный поэт уехал в Италию, где жил во
дворце на правах воспитателя. Сокрушался , что там
плюнуть некуда .
Разделенную любовь поздно испытал в номере пи
терской захудалой гостиницы, куда явилась по вызову
уличная девица
...
Жизнь и с ней не удалась. В
42
года
сидел, не в первый раз, в «долговой яме». Оттуда его
выкупила некая сердобольная генеральша . Через че
тыре дня опустившийся на дно известный литератор
умер от апоп.т1ексического удара в сердце, разрушен
ного страстями и «воткой».
На закате жизни Григорьев вспоминал Москву 30-х
годов своего детства. «Как в старом Риме Трастевере,
может быть, не без основания хвалится тем, что в нем
сохранились старые римские типы, так Замоскворе
чье и Таганка могут пахвалиться этим же преимуще
ственно переддругими частями громадного города
села, чудовищно-фантастичного и вместе великолеп
но разросшегося и размета вшегася растения ,
называемого Москвою». И еще признался: «Вскорми
ло меня, взлелеяло Замоскворечье».
69
