744
Профессор И.А. СИКОРСКИЙ
явлений и предметов, какие наблюдаем в природе и на земле, что
мыслящий человек невольно изумляется. Это изумление пред .
фактом психической деятельности так выражает блаженный Ав
густин
(354
г.), как психолог: <<В огромной сокровищнице моей
памяти появляется предо мной небо, земля и море и все впечатле
ния, какие я получил от них. Там пребывают все откровения опы
та и свидетельства чувств; из этих остатков прошлого я создаю
ткань ежедневного опыта и свидетельства чувств, строю канву
будущих событий и ожиданий; из всего этого я создаю нечто на
стоящее, о котором размышляю, и я говорю сам себе, рассматри
вая сокровищницу моего разума, полную стольких образов: я сде
лаю то или это. Я говорю так, и образы интересующих меня пред
метов исходят из сокровищницы моей памяти, а при отсутствии
их, мне было бы невозможно говорить о них. При этом я чувствую
себя смущённым от удивления и страха. А люди дивятся горним
вершинам, водным потокам, морским волнам, бурям океана
и движению звёзд,- и на этом останавливаются. Они не удивля
ются тому, что в эту минуту, когда я говорю обо всём этом , я не
вижу этого непосредственно своими глазами, и я не мог бы гово
рить об этом, если бы все эти вещи не представлялись внутренне
моей памяти>>.
Как не изумиться после этого, подобно Августину, достоин
ством такого прибора, как человеческий мозг, на ко·гором дости
жимы такие чудеса, далеко оставляющее за собою всё, что совер
шается на других инструментах природы или искусства?
Подобно Кольцову и Пушкину, подобно Лермонтову и другим
поэтам , нельзя не поражаться мыслью о разрушении смертью та
кого дивного аппарата жизни. Естественным поэтому представля
ется глубокое молитвенное раздумье Кольцова:
Боже! и вере
Могила темна.
Что слух мой заменит?
Потухшие очи?
Глубокое чувство
Остывшего сердца?
Что будет жизнь духа
Без этого сердца?
