Kuuza
жизии. Психолоzическая хрестоматия
235
было на запас всякого дерева и посуды, никогда не употребляв
шейся,
-
ему бы показалось, уж не попал ли он как-нибудь
в Москву на щепной двор , куда ежедневно отправляются растороп
ные тещи и свекрухи, с кухарками позади, делать свои хозяйст
венные запасы, и где горами белеет всякое дерево, шитое, точеное,
лаженое и плетёное: бочки, пересеки, ушаты, лагуны, жбаны
с рыльцами и без рылец , побратимы, лукошки, мыкольники, куда
бабы кладут свои мочки и прочий дрязг , коробья из тонкой гнутой
осины, бураки из плетёной берестки и много всего, что идёт на по
требу богатой и бедной Руси. На что бы, казалось, нужна была
Плюшкину такая гибель подобных изделий? во всю жизнь не при
шлось бы их употребить даже на два таких имения, какие были
у него,
-
но ему и этого казалось мало. Не довольствуясь сим, он
ходил ещё каждый день по улицам своей деревни, заглядывал под
мостики , под перекладины , и всё, что ни попадалось ему: старая
подошва, бабья тряпка, железный гвоздь, глиняный черепок,
-
всё тащил к себе и складывал в ту кучу, которую Чичиков заметил
в углу комнаты. << Вон , уже рыболов пошёл на охоту!>> - говорили
мужики, когда видели его, идущего на добычу. И в самом деле, по-
сле него незачем было мести улицу: случилось проезжавшему офи
церу потерять шпору , шпора эта мигом отправилась в известную
кучу ; если баба, как-нибудь зазевавшись у колодца, позабывала
ведро , он утаскивал и ведро. Впрочем, когда приметивший мужик
уличал его тут же, он не спорил и отдавал похищенную вещь;
"
но если только она попадала в кучу, тогда всё кончено: он божил-
,
~-.
ся , что вещь его, куплена им тогда-то, у того-то или досталась от
деда. В комнате своей он подымал с пола всё, что ни видел: сургу
чик , лоскуток бумажки , перышко, и всё это клал на бюро или на
.
окошко.
А ведь было время, к огда он только был бережливым хо
зяин ом !
...
Счастлив писатель, который мимо характеров скучных, про
тивных, поражающих печальною своей действительностью, при
ближается к характерам, являющим высокое достоинство челове
ка , который из великого омута ежедневно вращающихся образов
избрал одни немногие исключения, который не изменял ни разу
возвышенного строя своей лиры, не ниспускался с вершины своей
к бедным, ничтожным своим собратьям и, не касаясь земли, весь
