Кииzа жизии. Психологи-ческая хрестоматия
231
торых делают на Руси балалайки , двухструнные, лёгкие балалай
ки, красу и потеху ухватливого двадцатилетнего пария, мигача
и щеголя, и подмигивающего, и посвистывающего на белогрудых
и белошейных девиц, собравшихся послушать его тихострунного
треньканья. Выглянувши, оба лица в ту же минуту спрятались.
На крыльцо вышел лакей в серой куртке с голубым стоячим ворот
ником и ввёл Чичикова в сени, куда вышел уже сам хозяин. Уви
дев гостя, он сказал отрывисто: <<Прошу!>> и повёл его во внутрен
ние жилья.
Когда Чичиков взглянул искоса на Собакевича , он ему на
этот раз показался весьма похожим на средней величины медве
дя. Для довершения сходства фрак на нём был совершенно медве
жьего цвета, рукава длинны, паиталоны длинны, ступнями сту
пал он и вкривь и вкось и наступал беспрестанно на чужие ноги.
Цвет лица имел калёный, горячий, какой бывает на медном пята
ке . Известно, что есть много на свете таких лиц, над отделкою ко
торых натура недолго мудрила, не употребляла никаких мелких
инструментов, как-то: напильников, буравчиков и прочего,
но просто рубила со всего плеча, хватила топором раз
-
вышел
нос , хватила в другой
-
вышли губы, большим сверлом ковырну
ла глаза и, не обскобливши, пустила на свет, сказавши: <<Живёт!>>
Такой же самый крепкий и на диво стаченный образ был у Соба
кевича: держал он его более вниз, чем вверх, шеей не ворочал во
все и, в силу такого неповорота, редко глядел на того, с которым
говорил, но всегда или на угол печки, или на дверь. Чичиков е~~
раз взглянул на него искоса, когда проходили они столовую: мед
ведь! совершенный медведь!
...
Сделав один или два поворота, герой наш очутился нако
нец перед самым домом , который показался теперь ещё печаль
нее. Зелёная плесень уже покрыла ветхое дерево на ограде и во
ротах. Толпа строений: людских, амбаров, погребов, видимо вет
шавших
-
наполняла двор; возле них направо и налево видны
были ворота в другие дворы. Всё говорило, что здесь когда-то хо
зяйство текло в обширном размере, и всё глядело ныне пасмур
но. Ничего не заметно было оживляющего картину, ни отворяв
шихся дверей, ни выходивших откуда-нибудь людей, никаких
живых хлопо·r и забот дома! Только одни главные ворота были
