пришибленная хожу, все отуnело и остановилось во мне. Иногда сижу или ле)I~У
ночью возле н его , и так хос1ется ему сказать, как он мне. дорог и как я никого
на свете так не любила, как его. Что если когда внешне, наваждением каки~
то, я и была виновата перед ним, но внутренне креnко сидела во мне к нему
одному серьез н ая, твердая любовь, и никогда ни одним движением пальца я не
была ему неверна. Но говорить ничего нельзя, волнQвать его нельзя, и надо
самой с собой сводить эти счеты 39-летней, в сущности , очень счастливой и
чистой брачной жизни , но с виноватостью, что все"таки не вполне, не до конца
мы делали счастливыми друг друга . Все это я тебе nишу , как другу , как одной
И 3 тех, которые и люби'ли и понимали нас, и мне хотелось просто свое тяжелое
сердце излить кому-нибудь. Если будет хорошо, слуху не будет, а если
1
конец, то весть облетит скоро весь мир»
1 •
Из дневника Софьи Андреевны: «Сегодня он мне говорил : «Я теnерь на
распутьи: вперед (к смерти) хорошо и назад (к жизни) хорошо. Если и nройдет
теперь , то только отсрочка». Потом он задумался и прибавил : «Еще многое
есть и хотелось бы сказать людям» . Когда дочь Маша принесла ему сегодня
только что п е реписанную Н . Н . Ге статью Льва Николаевича пос-11еднюю
2
, он
обрадовался ей, как мать обрадовалась бы любимому ребенку , которого
efi
принесли к постел и больной, и тотчас же попросил Н. Н. Ге вставить некотос
рые поправки , а меня попросил собрать внизу в его кабинете все черновые этой
статьи , связать их и надnисать: « черновые последней статьи», что я и сделала»
..
« Вчера утром я nривязываю ему на живот согревающИ,Й комnресс , он вдруг
пристально посмотрел на меня, заnлакал и сказал: «СnасИбо, Соня. Ты не
думай, что я тебе н е благодарен и не люблю тебя
... »
И голос его оборвался от
слез, и я целовала е го милые,..столь знакомые мне руки итоворила ему, что мне
счастье ходить за ним , что я чувствую всю свою виноватость перед ним , если не
довольно дала ему счастья, чтоб он nростил меня за то
1
чего не сумела ему
дать, и мы оба , в слезах, обняли друг друга , и это было то, чего давно желала
дуШа моя, .!._ это было серьезное, глубокое признание наших близких ·Отноше
ни й всей. 39-летней жизни вместе
...
Все, что нарушало их временно , было
какое-то · внешнее наваждение и никогда не изменяло твердой, внутренней
связи самой хорошей любви между нами »
3
.
.
·
Сам Толстой в июле писал брату Сергею Николаевичу и в дневнике: «Мне
во время всей моей болезни было очень , очень хорошо. Одно смущало и сму
ш,ает меня , что так ли это было бы , если бы за мной не было такого , облегча
ющего болезнь - боли , ухода. Если бы я лежал во вшах, на печи с тараканами,
под крик детей, баб, и некому было бы подать наnиться
...
У меня теперь чув
ство , l)ак будто на последней станции от того места, куда я еду не . без удоволJ>
ствия, по крайней мере, наверное без неудовольствия. Нет лошадей, и надо
дождаться , nока nриедут обратные или выкормят. И на станции недурно , и я
стараюсь с пользо й и nриятностью провести ,Время . Кстати , отдохнешь, почи-
стишься, и веселей будет ехать' последний перегон»
4
•
1
.
·
« Болезнь была сплошной духовный праздник и усиленная духовность , и
спокойствие при приближении к смерти , и выражение любви со всех сторою>
5
.
Эти записи сделаны в дни выздоровления. О счастливом исходе болезни
Софья Андрее вна уведомЛяет близких: Лев Николаевич «поправился лучше,
чем можно это было ждать . Он опять пишет , гуляет, спит и ест хорошо и даже
п олош1ел н е много. Слава Богу! А все осталось какое-то болезненное чувство;
1
Пис1,мо Кузминской .
1
июля
1901
г.
2
<< Единственное средство». Впервые напечатано в <<Листках Свободного Слова>>,
1901,
No
24.
3
Ци:r. rю Л. И .
Бирюкову. Би ография , т.
IV ,
М.,
1923 ,
стр .
41 .
·
"
п~ICI.MO с. Н. Толстому ,
13
ИЮЛЯ
1901
г.
5
Дневник,
16
июля
1901
r.
266
