I
Наш обзор начинается тем периодом, когда в Толстом половое чувство
nробудилось , громко заговорило, впервые предъявило свои права .
Новые
настроения nроникли в детскую душу и произвели в ней смятение. Они были
безотчетны и неnреодолимы. Они сыграли исключительную роль, послужив
гранью между двумя nериодами жизни. Через многие годы Толстой с волне
нием всnоминал этот роковой перелом, ' и в одном автобиографическом произ
ведении точно оnределил роковой возраст:
14
лет . Он писал: «Четырнадцати
лет, когда я узнал nорок телесного наслаждения, и ужаснулся ему . Все суще
ство мое стремилось к нему, и все же существо, казалось, претивилось ему»
1
•
Но в этих словах душевное состояние подростка не совсем верно передано:
в них отразилась мысль зрелого человека. А в те, отроческие годы главное
место занимало нессознанное тяготение к чему-то, и для мучительной рефлек
сии мало было оснований . Первой ступенью к раскрытию этой новой стороны
жизни было для Толстого его изменившееся отношение к горничной , о чем он
говорит в «Отрочестве» .
«Ни одна из nеремен, пронешедших в моем взгляде на вещи, не была так
nораз ительна для самого меня, как та, вследствие которой в одной из наших
горничных я nерестал видеть слугу женского пола, а стал видеть ж е н щ и
-
н у , от которой могли зависеть в некоторой степени мое спокойствие и сча
стие.
С тех пор, как помню себя·, помню я и Машу в нашем доме , и никогда, до
случая , переменившего совершенно мой взгляд на нее
...
я не обращал на нее ни
малейшего внимания. Маше было лет двадцать пять, когда мне было четыр
надцать; она была очень хороша
...
необыкновенно бела, роскошно развита и
была женщина, а мне было четырнадцать лет
...
Я по целым часам проводил иногда на площадке без всякой мысли, с наnря
женным вниманием nрислушиваясь к малейшим движениям, происходившим
наверху; но никогда не мог принудить себя подражать Володе, несмотря на то ,
что мне этого хотелось больше всего на свете. Иногда, притаившись за дверью ,
я с тяжелым чувством зависти и ревности слушал возню, которая поднималасh
в девичьей, и мне nриходило в голову: каково бы было мое положение, ежели
бы я nришел наверх и, так же, как Володя, захотел бы поцело
вать Машу? что бы я сказал с своим широким носом и торчавшими вихрами ,
когда бы она спросила у меня, чего мне нужно? Иногда я слышал, как Маша
говорила Володе: «вот наказанье! что же вы в самом деле пристали ко мне ,
идите отсюда, шалун этакий
.. .
Отчего Николай Петрович никогда не ходит
1
«Записки сумасшедшего».
12
