Сорокалетнюю женщину насильственно постригли - она
сделалась инокиней Досифеей. Затворившисся за ней воро
та монастыря навсегда отгородили ее от мира. Все двадцать
пять долгих лет, что она тут прожила, ее держали в строгом
заключении.
К узнице никого не допускали, кроме игуменьи и духов
ника. Ни в церковь, ни в трапезную не водили: изредка для
нее одной служили службы в надвратной церкви, причем
двери в :лих случаях запирали изнутри . Низенькое одно
этажное здание, где ей были отведены две комнатушки под
сводами , находилось возле ворот и сообшалось с церковью
лестницей и крытым коридором . К Досифее была приставле
на для услуг келейница, жившая в смежной келье.
Историк
XIX
века Иван Снегирев в книге «Москва, под
робное историческое и археологическое описание города}> ,
ссылаясь на общение с причетником монастыря , дожив
шим до глубокой старости, и с неким московским купцом
Филиппом Шепелевым , «торговавшим чаем на Варварке»,
будто бы видевшим Досифею, сообщает некоторые подроб
ности.
«По их словам ,
-
пишет Снегирев,
-
она была уже по
жилая, среднего роста, худощава телом и стройна станом;
несмотря на свои лета и долговременное заключение, еще
сохраняла в лице некоторые черты прежней красоты ; ее при
емы и обращение обнаруживали благородство ее происхож
дения и образованность. Старый причетник видел каких-то,
по его замечанию, знатных особ , допущенных игуменьею
на короткое время к затворнице, которая говорила с ними на
иностранном языке
.
...
На содержание ее отпускаJ!ась особенная сумма из каз
начейства; стол она имела хороший . Иногда на ее имя при
сылались игуменье от неизвестных лиц значительные сум
мы денег, которые она употребляла более для украшения
церкви , на пособие бедным и подаяние нищим. К окошкам
