моей жизни. Переезд в Москву. Все устраиваются. Когда же начнут жить? Все
не щtя того , чтобы жить, а для того, спо так люди. Несчастные! И нет жизни »
1
•
Его состояние nосл е осмотра московских трущоб: «С чувством совершен
ного nрестуnления я выШел из этого [ночлежного) дома и поШел домой
2
. Дома
я вошел по коврам лестницы в переднюю , пол которой обит сукном , и , сняв
шубу , сел за обед из
5
бл юд , за которым служилИ два лакея во фраках ,. белых
галстуках и белых nерчатках
...
При виде этого голода , холода ~ унижения тысячи людей , ,я не ум~м , не
сердцем , а всем существом моим понял, что существование , десятков тысяч
таких люде й в Москве , тогда , когда я с другими тысячами объедаюсь филеями
и осетриной и nокрываю лошадей и полы сукнами и коврами ,
-
что бы lfИ
говорили мне все ученые мира о том , как это необходимо , -есть преступл е
ние , не один раз совершенное , но постоянно совершающе;еся , и что я , ссiюей
роскошью, не только nопуститель, но прямой участник его
.. .
В тот же веч ер , когда я вернулся из ляпинекого дома , я рассказывал свое
вnечатл ение. одному приятелю. Приятель- городской житель- начал гово
рить мне н е · без удовольствия , что это самое естественное городское явление ,
что я только по провинциализму своему вижу в этом что-то особенное , что
всегда это так было и будет , что это так должно быть и есть неизбежное усло
вие цивили зации. В Лондоне еще хуже
...
3 .,
стало быть, дурного тут ничего нет ,
и недовольным этим быть нельзя. Я стал возражать своему приятелю, но с
таким жаром и с такою злобою , что жена прибежала из другой комнаты , спра
шивая: что случилось? Оказалось, что я, сам не замечая того , со слезами в
голосе кричал И мах ал руками на своего приятеля . Я кричал; «Так нельзя жить ,
· нельзя та к жить , н ельзя! » Меня устыдили за мою ненужную горячность , ска
зали мне , что я ни о чем не могу говорить спокойно, что я неприятно раздража
юсь , и , главное , доказали мне то , что существование таких несчастных никак
не мож~т быть причиной того , чтобы отравлять жизнь своих близких.
Я почувствовал , что это было совершенно справедливо , и замолчал ; н о в ·
глубине души я посtувствовал , что и я прав , и не мог успокоиться .
И прежде уже чуждая мне и странная городская жизнь теперь опротивел а
мне так , что все те радости роскошной жизни , которые прежде мне ка~ались
радостями, стали для меня мучением. И как я ни старался найти в своей душе
хоть какие-нибудь оnравдания нашей жизни, я не мог без раздражения видеть
ни своей , ни чужой гостиной , ни чисто, барски накрытого стола , ни экипажа ,
сытого кучера и лошадей , ни магазинов ,'театров , собраний. Я не мог не видеть
рядом с этим голодных , холодных и униженных жителей ляпинекого дома. И не
мог отделаться от мысли , что эти две вещи связаны, что одно происходит от
другого»
4
•.
Он nисал В . И . Алексееву : «Мне очень тяжело в Москве. Больше д вух
месяце в я живу , и все так же тяжело.
Я вижу теперь , что я знал про все зло, про всю громаду соблазнов, в кото
рых живут люди, но не 'верИл им , не мог представить их себе
.. .
Представляется
nрежде одно из двух: или опустить руки и страдать бездеятельно , предаваясь
отчаянию , или мириться со злом , затуманивать себя винтом , пустомельем,
суетой. Но , к счастью , я последнего не могу , а nервое слишком мучительно , и
я ищу выхода. Представляется один
-
проповедь изустная, печатная , но тут
тщесла вие, гордость и , может быть , самообман, и боишься его; другой вы
ход- делать добро людям. Но тут огромность числа несчастных подавляет. Не
1
Дневни к ,
5
октября
1881
г.
.
2
В ночлежном доме Л . Н-ч раздавал нищим деньги .
3
Многоточие в nодл иннике.
4
<<Та к что же нам делать?»,
11- lll .
160
