с крr,rши румянцевекого дома, на которой собрались в финальных
страницах знаменитого романа . На самом деле, все было не столь
романтично: просто очень нескорый пассажирский поезд увез в да
л е кий тыловой город вдову писателя Елену Сергеевну Булгакову
вм есте с э вакуированными деятелями искусств. Среди самых доро
гих и ценных веще й Елена Сергеевна увозила с собой и рукопись
неюданного романа. Путь был долгий и опасный, не обещавший
гара нтированного возвращения в Москву. Во всяком случае, папку
с л истками, исписанными рукой Булгакова, поджидало множество
п ревратностей - она могла пропасть вместе с багажом , сгореть, раз
веяться по ветру. Однако ее, словно охранное заклятье осеняли слова
Вола ида- « Рукописи не горЯт».
За год до того Елена Сергеевна за писала в своем дневнике:
«Миша, сколько хватает сил , правит роман , я переписываю» . Сам
пи сател ь нач ертал на обложке папки свой последний девиз: «Допи
сать прежде, ч ем умереть» .
« Боги , боги мои!
-
писал Мастер
-
«Как грустна вечерняя зем
ля ' Как таи нственны туманы над болотами, как загадочны леса . Кто
много страдал, кто л етел над этой землей, неся на себе непосильное
бр~мя, тот это знает. Это з нает уставший . И он без сожаления по
кидает туманы зе мли, ее болотца и реки. Он отдается с легким сер
дце м в ру ки смерти , з н ая, что только она одна
... »
Конец фразы так
и остался н едописанным . Десятого числа весеннего месяца нисана
Мастера не стало.
В Та шкенте заветн ая рукопись не лежала nод спудом. Ее читали.
И •r итател ь был особый - nоэты , nисатели , собратья Булгакова по ли
тературному цеху, уехавшие в Ташкент от военной беды . Едва ли не
самой п ервой читател ьницей неюданного романа стала Анна Ахма
тошt. Она же п ервая дала ему наивысшую оценку:«
...
Это гениально,
он гений ! » . Кто-кто, а Анна Ахматова знала цену словам.
Кщда Елена Сер геев на вернулась в Москву, Анна Андреевна пе
ребралась в ее ташкентскую комнатку с балкончиком . Тогда же ро
дил ись эти строки:
В )ТО Й горнице колдунья
До меня жила одна:
85
