лукавого капитулянства . Автор сдавал все nоз иции , но требова1 1 IJJИ
рокой амнистии и nризнания благородства заблудившихся бор цов,
стоявших по другую сторону баррикады».
Да, автор требовал nри з нания благородства своих героев, ибо
они были не «Заблудившимися борцами», а сознательными бо й цами
за свою Россию. И вместе с ними по их сторону баррикады вста
ли бы и Александр Пушкин, ненавистнИк всяческой тирании, и Лев
Толстой, как встали его дети, и Достоевский, гениально прслсказав
ший , что ту другую сторону баррикады возглавят бесы , и Чехов, по
счастью, не доживший до поучений наркома Луначарского
...
П оэто
му Булгаков и боролся за своих героев не только с раскоJiь ников
ским Реперткомом , но и с конформистом Станиславским , который
nытался смягчить острые углы nьесы . Это-то и 1юслужило кам нем
nреткновения в их отношениях. Не признавая 11рава на театрал ьные
суждения Булгакова , Станиславский возмущался: «Сравн11вая , как
держал себя на репетициях Чехов, с тем, как вели себя другие ав
торы, удивляешься необыкновенной скромности большого человека
и безграничному самомнению других , гораздо менее з начительных
nисателей» . Но и у Булгакова были nоводы к возмущению: режиссер,
не з навший жизни так, как поз нал ее военный врач Булгаков , пытал
ся навязать ему свое наивное представление о гражданской вой не,
что он и высмеял в «Театральном романе» («Заnиски покойн ика»).
Всnомним тот эпизод, где Иван Васильевич , не п ереносивш11Й вы
стрелов на сцене, пытался за менить револьверы на кинжал 1,1.
Поражало Булгакова и nрименение на практике з н а менитой
«системы Станислав-ского».
«Иван Васильевич, пятьдесят пять лет занимающийся режис
серской работою, изобрел широко известную и , по общему мн е нию.
гениальную теорию о том, как актер должен был под готош 1я1ъ свою
роль.
Я ни одной минуты не сомневаюсь в том , что теория была дейс
твительно гениальна , но меня привело в отчаяние применение -этой
теории на практике
...
Я усомнился в теории Ивана Васит,евича . Да !
Это страшно выговорить, но это так
...
Эта система не была, оч е вид
но, nриложимак моей nьесе, а, пожалуй , была и вредна ей ».
Надо отдать должное Константину Сергеевичу: со временем
он при з нал не только безусловный драматургический дар Ми ха11ла
48
