внвwнй заметны й CЛI:Jl в !tсторtш русскт! мысли своими
«фнлософ11че ски;\tl1 пись~tюttш, вызiЗавшими примечатель
ное распоряжение Николая
[,
повелеваюшее счнтать
Itx
ав-
тора нев~tеня ем ы . t .
.
Именно З.J.есь, во флигеле на Новой Баоtанной. Чаадаев
11
сочнн1ш свои \<Письмю1, по поводу которых Пушкин н а
n11са.'1 ему о·
ветное tJнсьмо . содержнщее поразительную по
ТОЧНОСТИ аrгументации И RСрНОСТИ ПаТр110ТИЧеСКОЙ ПОЗИЦИИ
критику взглядов своего друга, чохо~t отметавшего положи
rельные начала истории России и проглядевшего за фасадом
казарменных николаевских порял.ков огрО!\tное значение
русской культуры. Правда , у3нав, что пубЛIIющия «Писем»
навлекла на Чаадаева крупные неnриятности, Пушкин не
стал отсылать ему сво письмо. полагая н евоз11южны:--1 об
рушиваться с критикой на челов.;:ка, подверrшегося пресле
доваi-Iию властей . Он написал П . А . Вяземско!\1у, сославшись
на Вальтера Скотrа , что «ворон ворону глаз не выклюет».
Но свое письмо он сохранил. оно дошло до нас, и я часто
всnоминаю его строки, когда доводится з н акомиться с пре
вратным толкованием событий нашего прошлого или с пред
взятой оuснкой исторической роли ряда русских деятелей.
Вот что писал Пушкин :
<<.. .Но у нас было свое особое предназначен и е. Это Россия ,
:по ее необъятные пространства поглотили монгольское на
шествие.(
...)
Вы I'Оворите, что исто•шнк, откуда мы ч рпали
христианство, был нечист, что Византия был а достойна пре
зрения и презираема и т. п. Ах, мой друг; разве сам Иисус
Христос не родился евреем и разве Иерусалим не был при
тчею во языцех? Евангелие от этого разве менее изумитель
но?
..
У греков мы юяли евангелие и предания. но не дух ре
бяческой мелочности и словопрений. Нравы Византии н и кuг
,ц;.~ не были нравами Киева. Наше духовенство, до Феофана,
было достойно уважения
.. . (...)
Что же касается нашей ис
торической ничтожности , то я решительно не могу с вами
согласиться. Войны Олега и Святослава и даже удел ьные
~
61
