гордыми и некрасивыми» : их в глаза называли тремя гра.
циями, а за спиной --тремя парками. Московские
xpolilf.
ки сохранили многочисленные отклики на на.:tелавшую
8
свое время много шума дуэл ь сына Нарышкина с Толсты~.
Американцем , на которой l-Iарышкин был убит.
В следующие тридцать пять лет дом меняет ещ трех
владельцев: после Нарышкина он попадает в руки некоеrо
отставного капитан-лейтенанта флота Мусина-Пушкина
'
от него к княгине Гагариной, от тоi! к ее дочери Анне
Вшщи шровне Миклашевской. В
1865
году его наконец при
обретает потомственная почетная граждаН! а верхаnажекая
купчиха Александра Ивановна Коншина. Она утверждается в
нем прочно, настолы о, что уже больш до революции дом не
менял владельцев: он оставался в семье «сей известной бла
готворительниuы-миллионерши» , как писали о Коншиной
дореволюционные путеводители. И звала уже Москва этот
дом «коншинским» . В
1908
году он был кап итально пере
строен и заново отделан изнутри архитектором Гунстом, в
полном соответствии со вкусами буржуазии начал а века: бо
гато, добротно, в новейшем стиле модерн.
Через переулок от Дома ученых еще несколько лет на
зад стоял дом Елизаветы Петровны Яньковой, урожденной
Римской-Корсаковой, состоявшей в родстве и свойстве со
всей дворянской Москвой , свидетельницы жизни города
аа протяжении пяти поколений. «Ра~сказы моей бабушки»,
опубли кованные ее внучатым племянником И .О. Благово,
записывавшего их с се слов, составляют интереснейший ма
териал для историка и любителя старины, право, стоящий
иных объемистых мемуаров или генеалогического свода! На
глазах Яньковой оскудевало московское дворянство, о чем
она красноречиво сокрушалась:
«...
живут в меблированных
комнатах (эти слова относятся к пятидесятым годам
XIX
сто
летия.- О.В.), по городу рыщут на извозчиках, едва набе
решь по всей Москве десятка два карет с гербом, четверней ;
письма печатают незабудкой, а то облаткой- все пошло на-
126
~
