щи н со щегол ьскими усиками , nреу n е вавший киносце н ар и ст,
который все имел, ни в чем не нуждался , вдру г взял ппару и
nревратил ее в оружие. Стрелял
no
советской вл асти , издевал
ся над nартийными собраниями , над с в ятая-святы х - ~l арк-
сизмом:
.
Я научность марксистскую пестовсщ,
Да:J1се точками в строчке не брезговсш !
Запятым по пятам, а не дуриком
ИзучШJ ((КапитШJ» с ((А нти-Дюрингом >>.
Не стеснясь .му:J1сскиА1 своим признаком,
Наря:Jiсался на празднике ((Призраком»
И повсюду, где устно, где письменно,
Утвер:;1сдШJ я, что все это истшю '
В тот вечер услышал «Предостережение», начин авwееся
словами : « Ой, не шейте вы, евреи , ливреи! Не ход ить вам в
камергерах, евреи! » . Сnел Галич балладу, как ге ро й на вещал
брата в nсихбольнице в Белых Столбах , где у каждого « вроде
литера, кому от Сталина, кому от Гитлера» . (Тогда вождя н ач а
ли отбеливать.) И ставшую народной nесню
npo
«же н у, то ва
рищ Парамонову», заставившую неверного отчитаться об из
мене на nартсобрании:
А как вызвал и меня, я сник от робости,
А из зШJа мне:-Давай, бля, все подробности'
Кто так смел тогда в Москве, в 1967-м , nисать и n еть? !
Слушал и думал, и з зала Галича уведут на Лубянку. Ош и бся .
Его выслали из страны через несколько лет.
Самый круnный, восьмиэтажный дом на Поварской ,
26,
nо
явился накануне nервой мировой войны , в
1914
году. Его жил ь
цом сnустя три года стал Иван Бунин , nроживавший в кварти
ре родителей жены. В окна слышал стрельбу орудий в октябре
1917- го. В « красной » Москве начал задыхаться . Горест ные
мысли излил на страницах дневника, оnублико ва нно го n од
названием « Окаянные дни », nоnавшего в сnецхран до
199 1
года. Бунин nри nервой возможности эмигри ровал вес н ой
1918.
В Париже nредостерегал Ариадну Цветаеву, дочь Мари
ны Ивановны, от возвращения домой , говорил ей п о-ста ри
ковски,
no
доброте душевной:
- Дура, куда ты едешь, тебя сгноят в Сибири .
Как в воду смотрел , ясновидец!
156
